Власть и война были неразлучными спутниками во всю историю Российской империи. На протяжении двух веков власть охотно вступала в очередную войну с соседями во имя приращения территории и в борьбе за выход к морям. В двух войнах (в начале и середине XIX века) Россия вступала в схватку с объединенной Европой и отстаивала свою территорию, а война 1812 года стала освободительной и даже получила название Отечественной. Всякий раз война оказывала преобразующее влияние на власть и заставляла ее перестраиваться. Крымская война стала даже фактором целой эпохи буржуазных реформ, что кардинально изменило социально-экономический ландшафт страны. При этом монархическая система государственного управления оставалась незыблемой. Однако, первая мировая война предъявила России такие вызовы, которые оказались не по плечу самодержавной монархии.
Власть и война: мобилизация государственного управления
Всякая война предъявляет власти особый счет. Она требует от неё особой организованности и распорядительности, которая обычно называется мобилизацией. Большая война требует абсолютной мобилизации всех сторон жизни и государственного управления. Прежде всего, власть должна позаботиться о военном управлении, которое из мирного режима переходит в режим чрезвычайный. Очень многое зависит от личности верховного главнокомандующего. Воюющая армия нуждается в резко возрастающих объемах вооружения, боеприпасов, обмундирования, питания, медицинского обслуживания и многих других предметах снабжения. От этих поставок зависит не только боеспособность армии и флота, но и моральный дух в войсках, и настроения в народе. Поэтому важнейшая задача власти – обеспечить мобилизацию всех отраслей экономики, снабжающих действующую армию. Однако, пожалуй, самое сложное и опасное испытание для власти в том, что война как бы обнуляет ее легитимность, она запускает процесс новой легитимации власти, которая зиждется на согласии народа нести военные тяготы, на признании права власти на жесткие меры по законам военного времени. Опасность для власти заключается в том, что ее действия и решения получают немедленную и прямую оценку населения. Народ может простить власти жестокость, но не прощает слабость, неискренность, а тем более – предательство.
Власть и война: Проблема высшего военного управления
Русская армия, как часто бывало и ранее, оказалась неготовой к войне. Программы модернизации и перевооружения не были завершены, однако определенные меры по подготовке к войне были приняты. Положение о полевом управлении войсками разрабатывалось с осени 1906 г. и было утверждено царем лишь за три дня до начала войны. В отличие от западных стран, где главным войсковым соединением были армии, в России были введены фронты по 2 – 4 армии со своими штабами и главнокомандующими, которые подчинялись верховному главнокомандующему. Должность последнего планировалась под царя, поэтому предусматривались обширные полномочия и власть не только на фронте, но и в тылу. Однако под давлением придворных кругов и императрицы, Николай II отказался возглавить армию. Верховным был назначен дядя царя великий князь Николай Николаевич.
Он был генералом от кавалерии, малосведущим в иных родах войск, особенно в новейших моторизованных, воздухоплавательных и иных. Будучи жестким администратором, он не допускал участия гражданских органов управления в делах армии. При нем создавалась Ставка с целым рядом служб, которая стала активно вмешиваться в дела ведомств и местной администрации. Начальником штаба Ставки был назначен генерал Н.Н.Янушкевич.
Власть и война: Структура и полевое управление сухопутными войсками
С объявлением всеобщей мобилизации в дело вступило Военное министерство России (министр – В.А.Сухомлинов). Главный штаб разослал предписания местным органам – управлениям воинских начальников и воинским присутствиям, ответственным за медицинское освидетельствование призывников.
В соответствии с мобилизационной росписью военно-окружные штабы сформировали маршевые батальоны. Русская пехота сводилась в дивизии, которые входили в состав армейского корпуса, имевшего фиксированный штат и вспомогательные подразделения – инженерные, тыловые, артиллерийские, тягловые, авиационные и др. Русские армии (3 – 6 корпусов по 48 тыс. бойцов каждый) были более крупными по численности личного состава соединениями, нежели европейские. В целом полевое управление войсками было громоздким и сложным. В начале войны были созданы два фронта – Северо-Западный и Юго-западный. К осени 1914 г. был создан Кавказский фронт, в 1915-1916 гг. число фронтов достигло пяти.
Комплектование сухопутной армии
Русские военные теоретики в большинстве своем исходили из того, что предстоящая война будет иметь европейский и коалиционный характер. Поэтому ставилась задача комплектования массовой армии. Все европейские государства стремились увеличить численность своих армий мирного времени. В России она к 1913 г. была доведена до 1 094 305 человек и была самой многочисленной. Учитывая число обученных и пребывающих в запасе, в военное время она могла быть увеличена в 5-6 раз. Нижние чины в сухопутной армии комплектовались главным образом из крестьян. Унтер-офицерский состав набирался из числа более грамотных призывников, особенно выходцев из купцов, мещан и фабрично-заводских рабочих. Советский Маршал Г.К.Жуков считал унтер-офицерский состав фундаментом старой русской армии и отмечал тщательность его подбора и обучения. По ходу войны унтер-офицерский состав приобретал все более демократический характер. Офицерские чины занимали преимущественно дворяне – 70%, почетные граждане – 11%, духовенство – 3%, купечество – 2%, податные сословия (крестьяне, мещане, ремесленники п др.) – 14%.. Русский генералитет был дворянским на 87% , штаб-офицеры (полковники и подполковники) – на 71%, остальное офицерство – на 50%. Податные сословия среди обер-офицеров составляли 28%, а среди генералов – 3%. Офицерский состав в целом в ходе войны также подвергался все большей демократизации. Возникла еще одна опасная трещина между народом и властью, и эта трещина всё расширялась: армия становилась все более и более народной, а власть всё более от народа отдалялась. И всё бы ничего, да только теперь это был вооруженный народ.
Власть и война: Управление военно-морским флотом
Военно-морской флот России понес большие потери в ходе Русско-японской войны. Была потеряна Тихоокеанская эскадра, которая базировалась в Порт-Артуре, а затем и Балтийский флот, отправленный на восток и разгромленный в Цусимском сражении. Программа строительства новых современных боевых кораблей была далека от своего завершения. Флот управлялся Морским министерством во главе с адмиралом И.К.Григоровичем (с 1911 г.), в составе которого были Адмиралтейств-совет (председатель – морской министр),
Главный морской штаб и несколько департаментов, отделов и подотделов. В 1906 г. был создан Морской генеральный штаб, который занимался стратегией, планированием развития флотов и строительства кораблей, мобилизацией и общей подготовкой ВМФ к войне. В Главном морском штабе остались вопросы организации строевой службы личного состава, военно-учебная подготовка, распорядительная и военно-юридическая часть морского дела.
Комплектование флота
Комплектование флота в России, в отличие от основных морских держав, строилось исключительно на основе общего призыва. На флот отбирались, прежде всего, новобранцы, имевшие либо специальность, либо опыт, связанный с судовождением на гражданке. В силу своей высокой технологичности, флот нуждался также в нижних чинах, имевших опыт работы на заводах и фабриках – мотористы, токари, слесари, механики котлов, телеграфисты и др. Поэтому на флоте со времен перехода от паруса к паровой машине преобладали выходцы из фабрично-заводских рабочих с присущей им пролетарской психологией и классовыми позициями. Впрочем, немалую часть команды намеренно набирали из наиболее глухих деревень, далеких от морей и океанов. В Кронштадте была создана школа юнг. Для Балтийского и Черноморского флотов готовили унтер-офицеров в специальных учебных отрядах и командах. Офицерский состав на флоте был в еще большей степени дворянским, причем немалую часть составляли флотские династии. Флотские офицеры отличались большей кастовостью, но при этом имели более высокое (особенно техническое) образование, нежели офицеры сухопутных частей, но и с большей жестокостью относились к строевой службе матросского и унтер-офицерского состава. Личный состав флота, особенно в его инженерной части, также приобретал все более демократичный характер, пополняясь из недворянских сословий.
Власть и война: casus belli
Поводом к началу войны послужило убийство боснийским студентом Гаврилой Принципом австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги в Сараево 28 июня 1914 г. Это был знаменитый «видовдан» — священный для сербского народа и всех балканских славян день скорби в память о трагической Косовской битве с османами в 1389 г. Эрцгерцог демонстративно въехал в столицу Боснии, оскорбляя тем самым патриотические чувства сербов.
После некоторой паузы, вызванной активными консультациями с Германией, Австро-Венгрия 23 июля предъявила заведомо невыполнимый ультиматум Сербии, а та, в свою очередь, сразу же обратилась за помощью к России. Время ультиматума было приурочено к отъезду из Петербурга президента Франции Р.Пуанкаре, который успел заверить царя в своей готовности поддержать решительные действия России.
После ряда совещаний и импульсивных решений, Николай II распорядился начать мобилизационные мероприятия без объявления всеобщей мобилизации. Попытки ограничиться частичной мобилизацией четырех округов натолкнулись на сопротивление генштаба, который не имел готовых планов на этот счет. Уступая давлению генералов и министра иностранных дел С.Д.Сазонова, Николай объявил всеобщую мобилизацию с 31 июля 1914 г. Германия еще 29 июля предложила России отказаться от мобилизации, но ее предложение было оставлено без ответа. 1 августа Германия объявила о своей мобилизации, хотя ее армия уже давно была готова к войне, и предъявила России ультиматум. После истечения его срока (12 часов 1 августа 1914 г.), в 19 часов посол Германии Пурталес вручил Сазонову ноту с объявлением войны России.
Власть и война: Правительство, Ставка и Двор
С началом войны сразу же обнаружилась слабость власти, которая стала буквально распадаться на глазах. Высший орган государственного управления – Совет министров – получил чрезвычайные полномочия. Он и раньше выходил далеко за рамки исполнительной власти, используя чрезвычайные статьи Основных законов империи и через прямые царские указы обходил «парламентские» слушания. Однако, попытка учредить должность специального комиссара при Ставке для координации действий гражданских и военных властей получила отпор со стороны главковерха. Генералитет не хотел допускать вмешательства штатских в свою епархию. Сложилось своеобразное двоевластие. Штаб Ставки начал рассылать своих эмиссаров в погонах по прифронтовым и тыловым губерниям, которые своими некомпетентными решениями и требованиями вносили неразбериху в действия местной администрации. Не было единства и в самом Совете министров, где шла подковерная борьба за влияние на принятие решений. В результате министр внутренних дел Н.А.Маклаков оказался в стороне от целого ряда важнейших вопросов обеспечения действующей армии. Сложилась оппозиция против премьера И.Л.Горемыкина и крайне правых членов правительства.
В то же время возросло влияние придворной камарильи («друг семьи» Г.Е.Распутин, «тибетский доктор» П.А.Бадмаев, вездесущий интриган князь М.М.Андроников, банкиры Д.Л.Рубинштейн и И.П.Манус и др.), ведомой императрицей Александрой Федоровной, которая прямо влияла на царя. Вскоре в армии и по стране поползли слухи о прогерманских настроениях в этой среде и даже о прямом предательстве русских интересов.
Кампания 1914 года
Объявление царского манифеста о войне и начавшаяся мобилизация запасных сопровождались многочисленными и бурными патриотическими манифестациями и демонстрацией единении царя с народом. Реальные же боевые действия немедленно вскрыли всю внутреннюю слабость аппарата военного управления. Наступление войск Северо-Западного фронта началось вторжением в Восточную Пруссию 17 августа 1914 г. Однако, оно быстро выдохлось и закончилось катастрофой 2-й армии генерала Самсонова, который был окружен, разбит и покончил жизнь самоубийством. Причина – несогласованность в действиях с 1-й армией генерала Ренненкампфа, который, в силу ошибок командования фронтом и собственной нерасторопности (возможно, преднамеренной), обрек Самсонова на поражение и гибель.
В середине сентября русские войска отошли на исходные позиции. Более успешными были Галицийская (18 августа – 26 сентября 1914 г.) и Варшаво-Ивангородская (октябрь 1914 г.) операции, хотя и здесь решающего поражения австро-германских войск добиться не удалось. На этот раз проявилась слабость Ставки в организации взаимодействия двух фронтов. Завершающей операцией русской армии в 1914 г. стала Лодзинская битва, в ходе которой русские войска проявили небывалую стойкость и героизм во встречных боях. Однако, ошибки командования Юго-западного фронта и Ставки не дали возможности окружить германские армии. Был пропущен опасный фланговый удар из района Торна. Сказалась неповоротливость командования фронта (генерал Рузский) в вопросах оперативного планирования, неспособность к скрытному управлению войсками (открытый радиоэфир). Начали сказываться недостатки в снабжении армии боеприпасами и фуражом. Провалы на фронте были прямым следствием разложения властных структур в государственном управлении. Ведомственные ошибки и нераспорядительность при слабой железнодорожной сети породили транспортный коллапс и, как следствие, — продовольственный кризис в городах.
Война и власть: начало мобилизации общественных сил
На патриотическом подъеме 1914 года возникли первые общественные организации местного самоуправления. Уже 30 июля состоялся съезд земских деятелей, на котором был создан Всероссийский земский союз (ВЗС), в который вошли представители 41 губерний. Главноуполномоченным союза был избран князь Г.Е.Львов. 8-9 августа на совещании городских голов был основан Всероссийский городской союз (ВГС), Главный комитет которого возглавил Московский городской голова М.В.Челноков. Его товарищами (заместителями) были лидер партии октябристов А.И.Гучков и крупный промышленник М.И.Терещенко.
Первоначально эти союзы были допущены правительством только к военно-санитарному делу, но в дальнейшем сфера деятельности их стала быстро расширяться на вопросы снабжения армии всем необходимым. Активность общественных сил на фоне неповоротливости и косности бюрократии приводила к сосредоточению части властных полномочий в руках новых союзов. По сути дела, местное самоуправление (земство и города) обрели в них общегосударственные органы, которых они были намеренно лишены в ходе реформ 60-70-х гг. XIX века. Законодательная власть – Государственная дума и Государственный совет – в этот момент самоустранились от решения чрезвычайных государственных вопросов. Они ограничились однодневными заседаниями 26 июля, на которых выразили полную поддержку монархии и взяли паузу до января 1915 г.
Власть и война: обстановка на фронтах и замена верховного главнокомандующего
Тем временем обстановка на фронтах не внушала особого оптимизма. Новая попытка войск Северо-Западного фронта овладеть Восточной Пруссией зимой 1915 г. не имела успеха. Правда замыслы германского командования по окружению русских войск также были сорваны, и его внимание вновь было отвлечено от западного (французского) театра военных действий. На юго-западном направлении в январе-феврале 1915 г. развернулись кровопролитные бои в Карпатах. 9 (22) марта русские взяли Перемышль и ликвидировали 120-тысячную австрийскую группировку. Были захвачены почти все важные перевалы в Карпатах, и создалась угроза выхода войск Юго-Западного фронта на оперативный простор Венгерской равнины. Спасая австрийцев, Германия была вынуждена перебросить новые дивизии с запада на восток и двинуть их против русских. С 9 апреля (2 мая) по 9 (22) июня 1915 г. развернулась 52-дневная Горлицкая оборонительная операция.
В результате русские были вынуждены оставить Галицию. К осени кампания 1915 г. была в основном закончена, и фронт стабилизировался. Русские оставили Западную Прибалтику, Польшу и Галицию. Огромный Северо-Западный фронт был поделен на два — Северный (Н.В.Рузский) и Западный (М.В.Алексеев), а 26 августа царь неожиданно отправил в отставку великого князя Николая Николаевича и сам стал главковерхом. Начальником штаба Ставки был назначен генерал М.В.Алексеев.
«Прогрессивный блок» и борьба за власть в правительстве
Перемены в командовании войсками были вызваны не только положением на фронте, но внутриполитическими событиями в стране. Шпионский скандал, в центре которого оказался военный министр В.А.Сухомлинов, привел к его замене на более близкого к либеральной думской оппозиции А.А.Поливанова. Оппозиция обратилась к царю с предложением полного обновления Совета министров и создания правительства, «сильного доверием общества». На этой почве сложилось объединение думцев и части членов госсовета, получившее наименование «прогрессивный блок». Это было довольно многочисленное объединение (300 человек) под руководством бюро (председатель – член госсовета, барон В.В.Меллер-Закомельский, члены — П.Н.Милюков, А.И.Шингарев, Н.В.Некрасов, В.В.Шульгин). «Прогрессисты» предложили внести изменения в управление государством (реформу земства с созданием его волостных органов), в национальную (отменить ограничения для евреев и ввести автономию Польши) и социальную (уравнение в правах крестьян и меры к достижению классового мира рабочих с капиталистами) политику. Делегации думцев зачастили в Ставку, где их охотно принимал главковерх и где все более возрастало недовольство правительством.
Под этим давлением Николай II вынужден был отставить четырех крайне правых министров – Н.А.Маклакова, В.А.Сухомлинова, И.Г.Щегловитова, В.К.Саблера. Однако, вскоре последовала и отставка великого князя Николая Николаевича, которой давно добивалась императрица. Царь, удалившись в Ставку, передоверял ей решение многих вопросов, что не укрепляло, а расшатывало авторитет монархии. В военных вопросах Николай также не разбирался, поэтому реальным главковерхом сделался генерал Алексеев, к которому теперь и потянулись оппозиционные думцы. Двоевластие Ставки и Совета министров не только не исчезло, но и еще более усугубилось. Обострялась борьба группировок и в самом правительстве.
Вступление торгово-промышленных кругов в борьбу за влияние на государственную власть
Торгово-промышленные круги приступили к созданию своих органов влияния на власть – военно-промышленных комитетов в губерниях, которые вскоре увенчались созданием Центрального военно-промышленного комитета (ЦВПК). Правительство было вынуждено узаконить его как орган содействия снабжению армии, но комитет стремился к расширению своих полномочий, а значит и власти, и к превращению в своеобразное министерство снабжения. Вокруг ЦВПК стали концентрироваться и другие общественные силы земств и городов. В его состав вошли представители ВЗС и ВГС, которые вскоре объединились в Земгор.
Во главе ЦВПК после смерти первого председателя Н.С.Авдакова оказался лидер партии «октябристов» А.И.Гучков и его товарищ московский фабрикант А.И.Коновалов. Видную роль играл также Московский военно-промышленный комитет во главе с П.П.Рябушинским, кн. Г.Е.Львовым и городским головой М.В.Челноковым. В бюро комитета входили крупные фабриканты и заводчики Ю.П.Гужон и Ю.П.Поплавский. Видя слабость бюрократии, крупная буржуазия старалась перетянуть одеяло власти на себя и получить доступ к распределению военных заказов от казны.
Ответный ход бюрократии
Ответный ход бюрократии, призванный предотвратить перетекание реальной власти в руки крупной буржуазии, выразился в создании сети Особых совещаний по топливу, перевозкам, продовольствию, устройству беженцев и т.д., в которых преобладали чиновники центральных ведомств и местной коронной администрации. Главным среди них было Особое совещание по обороне под председательством военного министра. Однако, вовсе обойтись без участия торгово-промышленных кругов чиновники уже не могли. В результате в составе особых совещаний различного уровня оказались многие из вышепоименованных персон, а также высший и средний персонал конкретных предприятий. В результате возникла еще более рельефная система государственно-монополистического капитализма с еще более очевидными претензиями на власть в стране. На фоне военных неудач ее влияние резко усилилось, и бюрократия ничего с этим не могла поделать. Ей пришлось идти на все более тесный союз и сращивание с банкирами, торговцами и фабрикантами.
Брусиловский прорыв и демарш придворной камарильи
В начале 1916 г. инициативу попыталась перехватить придворная камарилья. 20 января на пост председателя Совета министров был назначен ее ставленник Б.В.Штюрмер, входивший в кружок Распутина, а начальником канцелярии премьера стал еще один участник этого кружка, бывший агент Департамента полиции И.Ф.Манасевич-Мануйлов. Начался реакционный реванш бюрократии, которая при поддержке императора попыталась вернуть былую централизацию власти. Штюрмер сосредоточил в своих руках все нити управления отраслевыми министерствами и особыми совещаниями при них. С его подачи было создано чрезвычайное межведомственное Особое совещание министров, которое назначало своих уполномоченных, облеченных властью «решать вопросы», не оглядываясь на мнение отраслевых министерств.
Штюрмер претендовал, по сути дела, на роль диктатора. Он добился права единоличного доклада императору по всем вопросам правительства, занял должность министра внутренних дел, а после отставки С.Д.Сазонова завладел и портфелем министра иностранных дел, уступив МВД идейно близкому А.Д.Протопопову, помощник которого П.Г.Курлов прославился своей идеей вооружить городскую полицию пулеметами. Общественные организации (Земгор, ЦВПК и др.) оттеснялись от реальной власти, а полномочия Особого совещания по обороне, напротив, расширялись. На усмирение мятежных депутатов в Думу был направлен сам император, впервые посетивший ее заседание. Все эти события происходили на фоне успешной летней наступательной операции – знаменитого Брусиловского прорыва.
Войска Юго-Западного фронта прорвали оборону австрийцев на участке в 80 км и продвинулись на Ковель и Владимир-Волынский до 35 км, нанеся противнику серьезное поражение. Под впечатлением этого успеха Дума безропотно согласилась на роспуск своей сессии до ноября.
Что это — глупость или измена?
События конца 1916 – начала 1917 гг. нарушили, наметившуюся было, централизацию власти и застопорили процесс закручивания гаек в пользу имперской бюрократии. Разложение аппарата управления продолжалось, поскольку к рычагам власти прорвались откровенные авантюристы и казнокрады, далекие от интересов страны и народа. 1 ноября 1916 г. возобновилась работа Государственной думы. На первом же заседании разразился скандал. Лидер кадетов «прогрессист» П.Н.Милюков подверг резкой критике продажную политику правительства и предательское поведение придворной камарильи. Обращаясь к притихшему залу, он задал свой знаменитый сакраментальный вопрос: «Что это, глупость или измена?».
Дума потребовала смены правительства. 10 ноября Штюрмер получил отставку, и царь принял единоличное решение назначить председателем Совета министров выходца из «полицейской династии» А.Ф.Трепова. Придворная группировка во главе с Распутиным была в ярости. Началась открытая вражда между Треповым и Протопоповым, который выставлялся спасителем Отечества и монархии. От царя требовали решительных мер. Буржуазная оппозиция, в свою очередь, нашла сочувствие у фронтового генералитета. Ее поддерживали все командующие фронтами, а также часть правой элиты, включая членов императорской фамилии.
Причину всех зол монархии и страны они видели в фигуре Распутина. В ночь с 16 на 17 декабря 1916 г. Распутин был убит группой заговорщиков (великий князь Дмитрий Павлович, князь Ф.Юсупов, Д.М.Пуришкевич и др.). Придворная камарилья рухнула, а заговор «прогрессистов» и фронтовиков-генералов привел Россию к революции.
Власть и война: утрата легитимности
Итак, в результате мировой войны государственный строй Российской империи оказался на краю гибели. Многочисленные события на фронте и в тылу указывали на приближающуюся катастрофу, но сами эти события еще не были катастрофой для самодержавия. Они могли привести к смене правительства и даже личности монарха, могли привести к смене династии, наконец, но для крушения самой монархии, то есть для системного кризиса государственности их было недостаточно. Причиной такого кризиса могла быть только утрата легитимности власти в глазах народа. Власть опрометчиво втянула многомиллионные массы народа в кровавый водоворот событий, оторвала их от, пусть плохо устроенной, но привычной мирной жизни. По сути дела, власть поставила перед народом вопрос о доверии, и он ей в этом доверии отказал. Отказ получили не просто чиновники или органы государственного управления всех уровней. Они никогда не пользовались доверием и уважением в народе. На этот раз народ отказал в доверии самому царю. Документальные источники (например, письма солдат с фронта) четко зафиксировали утрату народной веры в царя. Солдаты – это те же крестьяне, только одетые в солдатские шинели, а крестьяне – это и есть народ. Конечно, катастрофа назревала давно, но война придала этому мощное ускорение. Поражения на фронте, снарядный голод, плохое снабжение, и в то же время грызня в верхах за должности и доступ к казенному пирогу, роскошь и кутежи элиты на фоне неимоверных тягот и массового героизма нижних чинов и боевого офицерства говорили о том, что власть прогнила насквозь и не соответствует чаяниям народа. Дискредитация царской семьи и личности самого императора связями с придворной камарильей, авантюристами всех мастей, наконец, подозрением в предательстве и измене Родине, довершили распад былой легитимности самой монархии и подготовили ее падение.