Власть и интеллигенция в России на протяжении эпохи великих реформ сделались главными действующими силами на политической арене. Их взаимоотношения претерпевали быстрые перемены от союза в деле преобразований до конфликта и трагической конфронтации с кровавым исходом как для одной, так и для другой стороны. В чем причины и истоки этого столкновения двух сил, казалось бы, в равной мере озабоченных судьбами России? Почему реформы привели не к примирению, а к обострению непримиримой борьбы? Парадоксальным выглядит то, что именно на эпоху либеральных реформ приходится самая ожесточенная схватка власти и общества.
Власть и интеллигенция: Сторона власти
Сторона власти нам более или менее понятна. Мы далеки от прямолинейной оценки ее действий как политики, продиктованной узкими интересами дворянства и сопутствующих ему социальных слоев, разместившихся на более низких, но все-таки привилегированных ступенях социальной лестницы. Правительство пыталось учитывать и положение социальных низов, прежде всего, крестьянства, которое, по правде говоря, от реформ выиграло более всех. По Манифесту 19 февраля 1861 г. оно обрело личную свободу одномоментно и совершенно бесплатно. Последующие реформы, проводимые властью, были направлены на то, чтобы законодательно обеспечить его гражданские права в местном самоуправлении (земства), в суде (волостной суд, судебные уставы), в образовании (народные училища), в армии (всесословная воинская повинность). С точки зрения правительства, да и самого императора, власть сделала все для облегчения участи народа, для справедливого обустройства его жизни. Верхи полагали, что имеют право на благодарность низов, выведенных из тьмы к свету, и тех общественных сил, которые хотели быть выразителями интересов народа. На деле же получилось не так.
Власть и интеллигенция: Консенсус
Изменилось общество. В его структуре сформировался устойчивый слой разночинцев. Его особенность была в том, что он не был связан с материальными интересами традиционных общественных классов. В его составе были выходцы из дворян, купцов, духовенства (более всего из семей приходских священников), из мещанства, грамотного городского крестьянства и работного люда. Отсюда проистекал его демократизм и революционность. Лидеров их так и называли — революционные демократы. Их идейными вождями были А.И.Герцен, Н.П.Огарев, М.А.Бакунин, Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов, Д.И.Писарев, Н.А. и А.А.Серно-Соловьевичи и другие писатели, публицисты, властители дум разночинной молодежи. В их руках были самые популярные в России издания того времени, как заграничные («Колокол»), так и внутрироссийские («Современник» и «Русское слово»). В момент издания Манифеста 19 февраля 1861 г. всем показалось, что Александр II осуществил народную мечту о правде и справедливости. Герцен даже опубликовал свое знаменитое: «Ты победил, Галилеянин!»
Превращение в интеллигенцию
Однако, когда стали известны условия освобождения крестьян, особенно в части наделения их землей, зафиксированные в Положениях 19 февраля, этот восторг и восхищение императором бесследно испарились. Временнообязанное состояние до подписания уставных грамот и выхода на выкуп ничем не отличалось от прежней барщины. Сами уставные грамоты, в которых закреплялось размежевание крестьянских и помещичьих земель, свидетельствовали об ограблении общинной деревни и вызвали массовые волнения и протесты, которые подавлялись силой. Разночинцы, которых с легкой руки писателя П.Боборыкина стали именовать интеллигенцией, провозгласили себя друзьями народа (народниками) и вступили в борьбу за народные интересы. И неважно, что сам народ об этом и не догадывался. Во второй половине 1861 г. возникла первая организация народников «Земля и Воля» (название предложил А.И.Герцен).
Первая «Земля и Воля»
Землевольцы рассчитывали, что условия реформы вызовут взрыв крестьянского гнева уже в 1861 году, однако этого не случилось. Не привели к взрыву и события в селах Бездна и Кандеевка Казанской губернии, где в апреле 1861 г. случился массовый расстрел толпы крестьян, хотя протест последних был относительно мирным. Вскоре стало ясно, что и срок подписания уставных грамот не стал сигналом к массовому выступлению народа. Попытка наладить взаимодействие с польскими патриотами также провалилась из-за преждевременного выступления в Польше в январе 1863 г. К тому же массовое убийство безоружных спящих русских солдат в казармах, на которое пошли польские заговорщики, вызвало негодование в русском обществе и дискредитировало в его глазах как польских повстанцев, так и связанных с ними русских революционеров. В 1862 году в столицах и провинции прокатилась волна пожаров, вскрылись массовые поджоги, в которых обвинили нигилистов. С тех пор фигура нигилиста-студента в синих очках приобрела зловещий характер в глазах напуганной общественности.
Власть и интеллигенция: выход из революционной ситуации
Властям удалось воспользоваться этим настроением публики и преодолеть острый кризис, который получил в литературе наименование первой революционной ситуации в России. В 1863 г. движение пошло на убыль. лидеры были арестованы, радикальные журналы были закрыты, тиражи герценовского «Колокола» резко сократились, а «Земля и Воля» самоликвидировалась. Чего же они хотели, эти первые народники? Судя по показаниям некоторых подследственных, их программа включала требования демократическо-республиканского строя, выборного областного управления, общинного городского и сельского быта, уничтожения частной собственности и передачи всей земли, фабрик и заводов в собственность государства, равноправия женщин, созыва Земского Собора или Народного собрания и т.п. Все громче звучала мысль о том, что народ готов немедленно выступить против власти, но нужен какой-то толчок.
Выстрел Каракозова
Реакция на подавление польского восстания была резко негативной в Европе. Особенно усердствовал французский двор Наполеона III. Забеспокоились и финансовые круги. Европейские кредиторы опасались свертывания реформ. Чтобы их успокоить, российские власти устами министра иностранных дел, князя А.М.Горчакова, заявили, что они не допустят «ни слабости, ни реакции». Поэтому реформы были продолжены. Казалось, что все стихло, но это было не так. Революционеры продолжили свою работу по созданию подпольных организаций. Член одной из них (кружок Николая Ишутина), Дмитрий Каракозов, по собственному почину решился на покушение на жизнь самого царя. Он был, по-видимому, психически нездоров и не нашел поддержки у товарищей, но это его не остановило. 4 апреля 1866 г. он выстрелил в императора в момент, когда тот садился в коляску у Летнего сада, но в последний момент его руку подтолкнул стоявший рядом с ним мещанин Комиссаров, и Каракозов промахнулся. Он был схвачен и после короткого суда был публично повешен по приговору Сената.
«Бесы» Достоевского и «нечаевщина»
В 1872 г. был опубликован знаменитый роман Ф.М.Достоевского «Бесы», посвященный революционерам. Сюжет был навеян только что прошедшим судебным процессом, на котором вскрылись чудовищные обстоятельства убийства студента Петровской сельскохозяйственной академии Иванова. Среди всех малосимпатичных героев романа, претендовавшего на самые широкие обобщения и экстраполяции, наибольшее отвращение вызывает Петр Верховенский, явно списанный с реального человека. И такой человек действительно был. Это был Сергей Нечаев — бес во плоти, явление, в котором одновременно было как проклятие, так и величие революционера.
Его главное произведение «Катехизис революционера» содержало абсолютный, конечный внеморальный радикализм и пользовалось бешеной популярностью среди молодежи. Он стал как соблазном, так и как прививкой от бешенства одновременно. Будучи вольнослушателем Петербургского университета, Нечаев посещал молодежные кружки и молча сидел в углу. О том, что он не был безучастным наблюдателем, говорил нечеловеческой силы горящий взгляд и в кровь обкусанные ногти. Вскоре этот молодой человек подчинил своей воле всех вокруг себя, оказавшись за границей манипулировал даже такими гигантами, как Бакунин, Огарев.
Обманом и мистификациями он получил в свое распоряжение большую часть т.н. бахметьевского денежного фонда, создал криптоорганизацию с ярко выраженной диктаторской иерархией по образу и подобию «Тайной повстанческой директории» французского революционера Гракха Бабефа. Оказавшись после экстрадиции в Россию в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, он умудрился руководить революционерами на воле и даже подчинил своей воле охрану. Поставленный перед дилеммой: что важнее, его побег или убийство царя, он выбрал последнее. Шокированные отрицанием любой морали и нравственности в системе взглядов Нечаева, народники отшатнулись от него. Они критиковали Достоевского за то, что он феномен нечаевщины приписал всему революционному движению.
«Хождение в народ»
Получив прививку от «нечаевщины», народничество обратилось к мирному просветительству. В молодежных кружках возобладали идеи П.Л.Лаврова о долге интеллигенции перед народом. Главной задачей образованного класса была провозглашена необходимость поднять сознание и культурный уровень народа до уровня интеллигенции, чтобы он мог воспринять ее идеологию. В 1874 г. по требованию правительства из Швейцарии возвратилась масса русских слушателей Цюрихского университета, особенно женщин. Летом этого года почти все они вместе с местной молодежью двинулись в деревню. Это было знаменитое «хождение в народ». Однако, летучая пропаганда не была воспринята народом, и почти все пропагандисты оказались на скамье подсудимых «процесса 193-х». В 1876 г., как реакция на это поражение, появилась вторая «Земля и Воля» — организация с разветвленной структурой и более серьезным подходом к пропагандистской работе и противодействию властям.
Вторая «Земля и воля» и покушение Веры Засулич
Новое «хождение в народ» было оседлым: пропагандисты селились в деревнях под видом фельдшеров, кузнецов, писарей и т.п. Для противоборства с полицией и коронной администрацией была создана «небесная канцелярия» (подделка паспортов), боевая группа (освобождение арестованных и отправка их за границу, захват оружия и производство бомб), «ангелы-хранители» (агенты в полиции и охранке) и т.п. Пропагандисты усвоили наименование «деревенщики», борцы в властью — «политики». Политическое крыло организации быстро набирало силу, благодаря ярким акциям, обретавшим героический ореол. Именно здесь возникла идея мести за гибель или физические и нравственные мучения своих товарищей. Первым громким актом такого рода был выстрел Веры Засулич 24 января 1878 г. в Петербургского градоначальника Ф.Ф.Трепова прямо в его приемной.
Арестованная на месте преступления террористка была оправдана судом присяжных и освобождена в зале суда. При выходе на улицу она избежала повторного ареста и с помощью боевой группы была переправлена за границу. Это событие произвело огромное впечатление на публику и на самих землевольцев. Они увидели, что террористический акт дает более значительный и мгновенный эффект, в отличие от многолетней пропагандистской работы. Они увидели в терроре способ борьбы за народную революцию. Переход от пропаганды к террору объяснил лидер «политиков» Александр Михайлов: «Когда человеку, хотящему говорить, зажимают рот, то тем самым развязывают ему руки».
Террор как система и способ борьбы за народное счастье. Народная воля
Последовала серия покушений в столицах и в провинции. Самым громким было убийство шефа жандармов В.Н.Мезенцева, которого средь бела дня ударил ножом в грудь С.М.Кравчинский. В мгновение ока убийца вскочил в подъехавшую пролетку с вороным жеребцом в упряжке (знаменитый «Чёрт» боевой группы) и скрылся из вида на глазах опешившей публики, а затем спокойно укрылся за границей.
Казни подверглись и агенты сыскной полиции Никонов и гордость сыска провокатор-виртуоз Николай Рейнштейн. В 1879 г. «Земля и Воля» разделилась на две партии. Политики образовали партию «Народная воля» и создали знаменитый Исполнительный комитет — ИК (А.Желябов, С.Перовская, А.Михайлов и др.), наводивший ужас на власть предержащих и парализовавший волю правительства.
Сторонники мирной пропаганды образовали партию «Черный передел» (Г.В.Плеханов). Народная воля объявила власти настоящую войну. ИК выносил приговор, который заранее объявлялся жертве. По свершении теракта издавался отчет о преступлениях и расплате очередной жертвы. Это производило на общество неизгладимое впечатление. Те, кто отправлял революционеров на смерть, вдруг обнаружили, что сами могут быть судимы и казнены.
Охота на царя и гибель Александра II
Кульминацией схватки народовольцев с властью стала охота на царя. Вскоре они пришли к мысли: что толку казнить второстепенных чиновников, не лучше ли расправиться с главным лицом — самим императором. Только цареубийство может стать тем самым толчком, от которого пробудится и восстанет народ. Первым предложил свои услуги студент Александр Соловьев, бывший «деревенщик», разочаровавшийся в эффективности пропаганды.
Организация его не поддержала, но и не запретила участие тех, кто захочет оказать ему помощь. 2 апреля 1879 г. Соловьев вышел с револьвером навстречу прогуливавшемуся по Сенатской площади Александру II, сделал пять выстрелов по петлявшему перед ним по площади царю, но смог лишь прострелить высочайшую шинель.
Были предприняты все возможные способы покушения на императора от взрыва высочайшего эшелона (не сработал подкоп под железнодорожное полотно из-за того, что на предшествующей станции стрелочник перепутал поезда и взорван был эшелон со свитой) до взрыва царской столовой в Зимнем дворце (царь не успел войти из-за задержки иностранной делегации) и т.д. Наконец, 1 марта 1881 г. на Екатерининском канале Санкт-Петербурга эта погоня закончилась. Царь был смертельно ранен. Но и у революционеров не оставалось сил. Народного восстания не произошло, лидеры ИК были арестованы, осуждены и казнены. Кровавая драма завершилась гибелью императора и его палачей. Революционное народничество потерпело поражение.
Фатальное недомыслие власти
Террор народовольцев породил неуверенность и импульсивные решения власти. Верхи не могли далее управлять по-старому, а революционеры стремились доказать, что низы не хотят жить по-старому. Большая часть сановников пребывала в дореформенных иллюзиях и убеждала императора прибегнуть к дальнейшим репрессиям. Сам Александр II заметался и был склонен к чрезвычайным действиям. Он вынуждал чиновников к нарушению только что утвержденных судебных уставов, требовал скорейшей расправы над Каракозовым, Соловьевым, над участниками последующих террористических актов. Срочно было создано внесудебное ОППС, дела по государственным преступлениям решались без присяжных, в военно-полевой юрисдикции и т.п. И казни, казни, казни… После взрыва в Зимнем дворце 4 февраля 1880 г. повергшего власть в полную прострацию, император метнулся в другую сторону. Была создана чрезвычайная Верховная распорядительная комиссия во главе с генералом М.Т.Лорис-Меликовым, человеком довольно либеральных взглядов, но с диктаторскими полномочиями. От него ждали умиротворения и сплочения общества вокруг императора.
Он проявил чудеса изворотливости, устранил шефа жандармов П.А.Шувалова от власти, ликвидировал III Отделение, но вместо диалога с интеллигенцией пытался изолировать революционеров от «благомыслящего общества», чем только насторожил и озлобил их. Накануне первомартовской катастрофы он уже дозрел было до созыва некоего подобия Земского собора, но так и не сделал ни шагу навстречу радикально настроенной молодежи. И она сделала свой кровавый ход.
Высокая энергия молодости
Столкновение власти с интеллигенцией есть свидетельство того, насколько глубокая пропасть пролегла между элитой империи и народом. Впервые за многовековую историю России высокая энергия молодости была не с властью, она была против нее. Власть, выражавшая интересы элиты, по-преимуществу дворянской, оказалась не способной услышать собственную молодежь и понять ее порыв. Народовольцы не были какими-то кровожадными извергами. Это были чистые, бескорыстные и порой чрезвычайно талантливые люди, способные на выдающиеся научные и технические открытия и достижения. Они боролись за счастье народа, как они его понимали, и не щадили свои молодые жизни, сложив их на алтарь Отечества. В своем самопожертвовании они были ближе к народной традиции. Их максимализм был сродни русскому староверию, древнему русскому народному идеалу. Трагедия России была в том, что высшие слои империи отдалились от этого идеала настолько, что по всей видимости уже прошли точку невозврата.